Есть ли выход из экономического кризиса?

Ученый-экономист Олег Владимирович Григорьев в начале девяностых годов предложил новую экономическую теорию, которая, в обозримом будущем имеет все шансы потеснить нынешние экономические устои. Наиболее популярным последователем и популяризатором теории является Михаил Хазин. Попробую в этой публикации вкратце описать ее суть, а желающие смогут найти и ознакомиться с ней подробнее.

Эпоха научно-технического прогресса сопровождалась беспрецедентным ростом населения планеты, и это совсем не случайно. Для производства сложного продукта, существенно облегчающего нашу жизнь, высокая численность и кучность населения является необходимым условием. Причем не только потому, что нужно задействовать множество людей в процессе производства, но и потому, что требуется достаточно много потребителей, чтобы построенный завод оказался прибыльным. Если мы представим систему из нескольких взаимодействующих сел, то в ней нет возможности для производства продукта сложнее велосипеда. Процесс производства и продажи автомобилей потребует наличия системы, состоящей, как минимум, из нескольких густо населенных городов, а для наиболее сложных автомобилей — возможно, даже из нескольких стран. Чем сложнее продукт, тем больше профессий требуется для его создания и реализации или, иными словами, тем глубже необходимый уровень системы разделения труда. Только та страна, в которой глубина разделения труда имеет огромные значения, способна исследовать космос или разрабатывать ядерное оружие.

Рассмотрим пример взаимодействия развитых и развивающихся стран. В развитой стране (страна A) однозначно существуют такие сложные продукты, которые хотела бы приобрести развивающая страна (страна B), например, автомобиль. А что может быть интересно покупать стране A у страны B? В том случае, если у B есть некоторое естественное преимущество, например, более теплый климат или наличие полезных ископаемых, ответ на вопрос становится очевидным: в обмен на автомобили страна A сможет закупать у B продукты природной ренты. А что произойдет в том случае, если B не обладает никакой продукцией, производство которой в A дороже или невозможно? Вряд ли жители страны B успокоятся на этом и полностью откажутся от стремления купить автомобиль. Особенно, если эта страна отличается высоким уровнем социального расслоения. Тогда наш вопрос можно сформулировать иначе: Каким образом в руках богатых людей из B может оказаться валюта страны A, на которую они смогут купить автомобиль, произведенный в последней? Единственный вариант для страны B в этом случае — наладить производство той же самой продукции, что есть в A, но значительно дешевле. Это возможно только за счет удешевления рабочей силы или, иными словами, гораздо более низким уровнем зарплат.

Если все условия, необходимые для торговли выполнены, процесс взаимодействия запускается. Спустя годы население страны B, глядя на уровень жизни в A, а также на уровень достатка богачей из своей страны, большинство из которых являются «наместниками» предприятий государства A, начинает все больше и больше протестовать против несправедливости. В конце концов, рост недовольства может вылиться в смену власти революционным путем.

Новые руководители страны B, если изначально не являются предателями народных интересов, пытаются сделать общество более справедливым за счет повышения уровня зарплат. Государство A, видя это, немедленно объявляет страну B (и особенно, ее руководство) изгоем и ограничивает торговые отношения с ней. В итоге власть B оказывается перед выбором: либо деградировать экономически за счет крохотного внутреннего рынка и невозможности выйти на внешние, либо принять правила игры Международного валютного фонда и, получив шанс на развитие, существенно понизить уровень жизни своих граждан. Чаще всего выбор делается в пользу второго варианта. В тех странах, где в обществе сильно развито чувство справедливости, например, в государствах Латинской Америки, дело обычно заканчивается очередной революцией, и цикл запускается по новой. У правительства страны B, подписавшего обязательства перед МВФ, остается единственный возможный вариант действий — в рамках авторитарного режима вынудить свое население работать в суровых условиях сегодня, чтобы завтра, имея на своей территории множество новых заводов и технологий, выторговать для своей страны и своих граждан более привилегированные условия, позволяющие повышать зарплаты и развивать научно-технический комплекс. Предприятие, мягко говоря, рискованное, поскольку удерживаться у власти нынешнем правителям будет непросто, и не факт, что следующее поколение руководителей исправно продолжит движение текущим курсом. Среди более, чем сотни неудачных исторических примеров, существует только три удачных, когда страны полностью прошли путь от развивающегося состояния к развитому. Это Германия и Япония после Второй Мировой Войны, а также Южная Корея после Корейской войны. Сегодня более половины этого пути прошел Китай. В отличие от трех стран, названных выше, Китай сегодня столкнулся с противодействием государств Западного Альянса, которого не было в случаях Германии, Японии и Южной Кореи по причине наличия Советского Блока, с которым велось непримиримое соперничество.

Получается, что в наше время начинать идти по пути, предлагаемому МВФ — затея не слишком перспективная. А есть ли альтернативные пути? Что может сделать для своего развития государство, решившее отказаться от сотрудничества с МВФ, Всемирным Банком, ВТО и прочими аналогичными организациями? Альтернатив, к сожалению, немного, и все они сопряжены с колоссальными рисками.

Первый вариант — это так называемая индустриализация (она же импортозамещение). Под ней мы понимаем процесс создания в сжатые сроки системы масштабного сверхсовременного производства, инфраструктуры, научно-технической базы. Поначалу новая продукция будет мало востребована за рубежом, но при завидном соотношении качества и цены, прорвать экономическую блокаду, скорее всего, удастся. По крайней мере, можно будет начать торговать со странами, сохраняющие нейтралитет по отношению к Западному Альянсу и его конкурентам. Главная проблема в этом пути в том, что для того, чтобы изыскать финансовые средства, потребуется колоссальная мобилизация населения на трудовые подвиги, которая возможна только при наличии такого населения, а также стройной идеологической линии. Кроме того, могут возникнуть трудности с покупкой за рубежом некоторых современных технологий и оборудования.

Другой не менее рискованной альтернативой для страны B является попытка выбрать только одну технологическую цепочку и реализовать ее более совершенно и с более глубоким уровнем разделения труда, чем во всех развитых странах. Как правило, воплотить эту альтернативу возможно на волне подъема спроса, в период расширения рынка или в момент смены технологических тенденций. В истории примеров успешной реализации подобной схемы со стороны развивающихся государств нет. Однако существуют примеры, когда одна развитая страна стремительно опережала по развитию в одной конретной отрасли другие государства первого мира. Так получилось у Финляндии в 90-е годы, которая в течение нескольких лет захватила лидерство в производстве сотовых телефонов. Так получилось у Италии, которая в конце 60-х годов по причине бурного роста среднего класса оказалась на коне в индустрии моды, а также в сфере дизайнерских решений для интерьеров домов. Сегодня аналогичный путь быстрого развития озвучивает академик Глазьев, предлагая руководству России сконцентрировать все усилия на развитии нескольких наиболее перспективных высокотехнологичных направлений.

Но Россия не является полностью классическим примером развивающейся страны. У нас все еще сохраняются некоторые преимущества. Еще пока сохранилось несколько видов производств, где мы находимся на одном из первых мест, например, производство ракетных комплексов. Еще не поумирали все специалисты, работавшие в научно-техническом комплексе СССР, которые в случае востребованности могут оперативно передать многие свои знания новому поколению инженеров. Причем речь идет не только о самой науке и технологиях, но и о способах организации и управления технологическими процессами.

Нам всем отлично известно, что Россия богата природными ресурсами так, как ни одна другая страна в мире. Но как использовать это преимущество для организации технологического рывка в современной глобальной системе разделения труда? Нам не нужно закупать ресурсы за границей, что можно использовать как фактор удешевления производства. А если сделать бесплатную электроэнергию для внутренних производств, то это приведет и к росту иностранных инвестиций в отечественную промышленность. Пока российские власти даже не начинали движение по пути независимого развития. Остается надеяться, что разворачивающийся кризис, обусловленный как внешними, так и внутренними причинами, не оставит нашему руководству никакого другого выхода, кроме запуска реального импортозамещения, а не бутафорных проектов.

comments powered by HyperComments